омский
конструктивизм

Забытое наследие
Русский авангард был, пожалуй, единственным течением в искусстве, возникшем в России и в котором страна была абсолютным лидером. Живопись, текстиль, архитектура эпохи конструктивизма 1920-1930 годов молодой страны Советов притягивали специалистов со всех уголков мира, желавших быть в авангарде. В последние годы конструктивизм в архитектуре был заново открыт для себя не только специалистами, но и неравнодушными обывателями. Объекты реставрируются, получают новые функции, становятся местными достопримечательностями и являются интересными пунктами в маршрутах зарубежных и отечественных туристов. Москва, Петербург, Екатеринбург, Самара, Новосибирск стали центрами авангардной архитектуры, сумев получить от этого немалую пользу. Неужели Омск остался на периферии бума авангарда 20-х годов или просто омичи ничего не знают об этом, а власти знать не хотят?

История

В середине 20-х годов прошлого века после революции и гражданской войны в Омске возобновляется жилищное строительство. Назрел острый жилищный кризис, когда люди жили в бараках, землянках, вагонах, самовольных постройках. На пленуме горсовета, посвященного этой проблеме, в 1921 году было озвучено: «согласно данным статистики, положение в 1920 году было таково, что на каждую жилую комнату приходилось по 3 человека населения».

В ноябре 1924 года создается Омский государственный строительный трест, входящий в состав Западно-Сибирского объединения с центром в Новосибирске.

В силу неразвитости индустрии новые возводимые дома, как правило, были одноэтажными, деревянными, каменными или земляными. В 1926 году омичи получили всего 6 тысяч кв. м жилья.
Согласно обследованию рабочих жилищ в 1927 году, одна треть рабочих жилищ – это землянки, более половины сырые, из них холодные – 42%, кухня является жильем у 35%, у 19% кухни нет вообще. Таким образом, главной проблемой, стоящей перед архитекторами, была проблема рабочих жилищ. При этом строительство жилых домов являлось малым процентом общего объема строительства Госстройтреста.

В 1927 году в газете «Рабочий путь» была опубликована серия материалов на тему «Какие дома нам строить?», где среди выступлений архитекторов и работников треста также представлялись и обсуждались читателями схемы будущих типовых домов. Главной мыслью дискуссии были следующие высказывания:

«Новые дома должны быть орудием освобождения женщины от горшков и пеленок и рассчитаны на коллективную жизнь в них. Кухня должна быть общая для всех квартир как нижнего, так и верхнего этажа, это будет приучать людей к общественному питанию. За счет маленьких кухонь – расширить коридоры и устроить комнаты-ясли для детей и читальни. Такой тип комнат будет не разрознять, а обобщать жильцов».

В 1928 году Омскгоркомхоз принимает постановление: «От постройки бревенчатых домов отказаться в пользу кирпичных. Жилые дома строить не ниже двух этажей».

На первый план выходит проектирование домов-коммун с сокращенной площадью индивидуальных ячеек-квартир и развернутым блоком помещений общественного культурно-бытового назначения. Увлеченные новыми идеями конструкции, преобладавшими в советской архитектуре 20-х годов, омские архитекторы и инженеры преимущественно из преподавательского состава худпрома становятся авторами проектов ряда зданий, которые являются подлинными памятниками конструктивизма, но теперь незаслуженно забыты.

Конструктивизм расцвел после Октябрьской революции и был главным стилем до середины 1930-х. Его приверженцы с наследием прошлого поступали радикально: формы и конструкции, воплощающие индивидуалистические вкусы, отвергались и уничтожались, а новая архитектура объявлялась проводником советской идеологии и средством создания истинно современного человека. Мерилом эстетической ценности стала целесообразность, строгость, лаконичность и монолитность облика.

Худпром и ОСА

В 1929 году в Омске возникает группа Общества современных архитекторов (ОСА), организаторами которой стали Александр Огородников, Петр Русинов и Сергей Игнатович. Одной из основных задач общества было противопоставление функционализма и новых конструкций «эстетствующему классицизму» старой архитектуры, воплощенных в проектах жилого дома-коммуны обозостроительного завода, клиники ветеринарного института.
Все трое архитекторов были из преподавательского состава художественно-промышленного техникума (худпром). Решение об открытии омского худпрома появилось во время короткого правления Колчака на совещании представителей Общества художников и Министерства торговли и промышленности в июле 1919 года. Открытие произошло при советской власти 15 октября 1920 года. Сменив несколько названий, худпром был расформирован в 1930 году. Последний выпуск архитекторов состоялся в 1931 году.

Незадолго до открытия учебного заведения заведующий Н. В. Пономарев отправил в отдел труда губисполкома обращение: «На основании приказа Сибревкома от 25 августа 1920 года об использовании специалистов прошу возбудить ходатайство об изъятии из советских учреждений необходимых для вверенной мне школы специалистов в качестве руководителей и лекторов». Таким образом, в то или иное время преподавателями оказались архитекторы и инженеры, среди которых были Дмитрий Вернер, Александр Линецкий, Павел Голышев, Сергей Игнатович, Петр Русинов, Александр Огородников. Все они были архитекторами-практиками, участвовавшими в строительстве города.

Помимо практического применения идей конструктивизма члены ОСА пропагандировали новую архитектуру в своих лекция и докладах. Так, 2 декабря 1928 года Сергей Игнатович выступил с докладом «О новой архитектуре» в Доме работников просвещения.
1926 год. Омск. Худпром. Педагоги и студенты.
Источник: Омский музей Кондратия Белова
Выпускник худпрома Борис Ковлер, на тот момент проживающий в Новосибирске, писал Игнатовичу: «Читал в газетах о Вашем большом выступлении с докладом об архитектуре. Не мешало бы Вам в Новосибирск с лекцией приехать. Здесь в этой области молчание, уж не говоря про Каинск, откуда сейчас пишу».

Таким образом, можно говорить и о влиянии омских архитекторов на архитектуру Новосибирска 20-х годов и, в частности, на понятие «новосибирский конструктивизм».

Под влиянием преподавателей-практиков, пропагандирующих новые конструкции, сформировались темы дипломных проектов выпускников худпрома в 1929 году. Им предлагалось выполнить квалификационное задание на проектирование дома-коммуны, «приспособленного как для одиноких рабочих, так и для семейных, не ведущих обособленного хозяйства». Население дома должно было составлять 500-700 человек. Проект разрабатывался по «принципу сочетания вполне индивидуализированных помещений с целым рядом обобществленных функций: столовая, библиотека, читальня, детский сад, ясли, прачечная, души». К сожалению, большинство проектов и задумок осталось нереализованным или реализованным выпускниками и преподавателями худпрома уже в других городах.

Жилой дом-комбинат для рабочих обозостроительного завода

1931-1932 гг.

Архитекторы:
С. Игнатович, П. Русинов

пр. Маркса, 33

В 1929 году Сибметаллтресту был выделен земельный участок на углу улиц Маркса и Кузнечной (Маяковского) для постройки каменного дома на 150 квартир. К 1931 году архитекторами Русиновым и Игнатовичем был спроектирован и построен дом-коммуна с магазином и детским садом, кухней и красным уголком на 1-м этаже. Дом имел длинные балконы-галереи (сейчас разделены на отдельные балконы) и высокие вертикальные окна лестниц (сейчас частично заделаны). 6-подъездный фасад, выходящий на проспект Маркса, утоплен вглубь, таким образом дворовая территория находилась между домом и улицей.

Жилая площадь распределялась по принципу коммуналки: одна семья – одна комната и общий коридор. Помещение отапливалось собственной котельной, располагавшейся в подвале дома.

Примечательно, что памятником здесь является только одна квартира, в которой с 1941 по 1943 годы проживал авиаконструктор Туполев.
Фото: фонды ОГИК музея. Из коллекции И. Дрейлинга
Проект жилого комбината
Фото: М.В. Горохов, 1939 год. ИАОО
Фото: фонды ОГИК музея.
Фото: журнал «Тогда».

Клиника ветеринарного
института

1931 год.

Архитекторы:
С. Игнатович, П. Русинов

ул. Орджоникидзе, 47а

В 1931 году по проекту С. М. Игнатовича и П. И. Русинова на ул. Тобольской (ул. Орджоникидзе) было возведено здание клиники ветеринарного института. Опираясь на принципы экономичности и функциональности, архитекторы создали протяженный двухэтажный объем со скругленным боковым завершением, где располагались помещения операционных залов. Они максимально освещались естественным светом благодаря ленточному расположению окон. Здание имело коридорную систему с двусторонним расположением кабинетов, на длинном корпусе вдоль улицы Яковлева располагался длинный зенитный фонарь для освещения.

Несмотря на плачевное состояние и необходимую реставрацию, в здании по-прежнему находится клиника ветеринарного института.

Не является памятником истории и архитектуры.
1935 год. Фото: фонды ОГИК музея. Из коллекции И. Дрейлинга.
1940 год. Фото: ИАОО.
Фото: журнал «Тогда».
Фото: журнал «Тогда».
Фото: журнал «Тогда».

Клуб железнодорожников имени Лобкова

1928 год.

Архитектор: С. Игнатович.

ул. Лобкова, 5а

Построен в 1928 году Омской железной дорогой. Архитектор – С. М. Игнатович. Проект продолжает линию неоклассицизма 1910-х годов. Только асимметрия фасада и чистые неукрашенные формы говорят о конструктивизме. Приметы времени – пандус, два земных шара по бокам от входа, герб СССР над балконом (сейчас зашит щитом).

В 1927 году газета «Рабочий путь» пишет: «Новый клуб железнодорожников будет большим каменным зданием красивой архитектуры. В нем будет до 19 светлых просторных комнат и зал вместимостью на 2000 человек». Годом ранее газета писала, что «клуб будет отвечать последним достижениям техники и гигиены: тут поместятся и читальня, и библиотека, и кружки, и спортзал с кабинками душа и ваннами, и огромный зал, и прочее, и прочее».

Является памятником истории и архитектуры.
1935 год. Фото: ИАОО
Фото: журнал «Тогда».
Фото: журнал «Тогда».
Фото: журнал «Тогда».

Клуб Спортивного общества «Динамо» им П. М. Заковского

1932 год.

Архитектор неизвестен.

ул. Ленина, 2а

Построен рядом с НКВД, чьим клубом и был. Улица Тарская служила стадионом клуба. За соревнованиями можно было наблюдать с длинного балкона. Одно из самых интересных зданий конструктивизма. Принадлежит СибГУФК, закрыто из-за аварийности. На будущий год СибГУФКу будет выделено финансирование на ремонт и создание залов фехтования и бокса. Но требуется большая реконструкция по современным требованиям – будут заменены деревянные перекрытия и еще много чего. Это внушает большие опасения за внешний облик клуба. Будь он памятников, вмешательство было бы минимальным.

Не является памятником истории и архитектуры.
Стройка клуба, 1932 год. Фото: ИАОО.
1953 год. Фото: М.В. Горохов / ИАОО.
1936 год. Фото: фонды ОГИК музея. Из коллекции И. Дрейлинга.
Фото: журнал «Тогда».
Фото: журнал «Тогда».
Фото: журнал «Тогда».
Фото: журнал «Тогда».

Корпус № 2 Сибирского института сельского хозяйства

1934-35 гг.

Архитектор:
А. Огородников.

ул. Сибаковская, 4

Огромное 4-этажное здание планировали 5-этажным бетонным по проекту А. Огородникова, который получил одобрительные отзывы у известных московских архитекторов Мошкова и Веснина. Выстроили из кирпича. Внутри были вполне уже академические росписи омских художников С. Я. Фельдмана, В. И. Волкова, К. П. Трофимова на тему счастливого советского земледелия и обилия, почти обязательные портреты Ленина и Сталина, галерея выдающихся ученых. Росписей давно нет. О них никто не помнит.

Не является памятником истории и архитектуры.
1935 год. Фото: из коллекции Петра Заики / photo-war.com
Фото: архив ОмГАУ.
Фото: журнал «Тогда».
Фото: журнал «Тогда».
Фото: журнал «Тогда».

Дом культуры «Металлист» рабочих Сибметаллтреста

1927 год.

Архитектор: П. Русинов

ул. Вавилова / 2-я Северная

Построен на территории бывшей психбольницы. Находился посередине между Сибзаводом и заводом «Красный пахарь». Граненый тамбур с востока наводил на подозрения о том, что в основе дома культуры лежит больничная церковь (алтарная апсида).

В начале 1926 года Сибметаллтрест наметил постройку своего клуба на северной окраине города. В 1927 году Петр Русинов принял участие в конкурсе на проект клуба металлистов. Его работа под девизом «Молот» получила первую премию. 8 мая 1927 года газета «Рабочий путь» пишет: «Это будет огромное здание в сравнении с окружающими его лачугами окраины, клуб будет в три этажа, со зрительным залом на 800 человек. Под звуки музыки был заложен первый кирпич фундамента, и рабочие колонны прямо с закладки двинулись на первомайскую демонстрацию».

Здание снесено в 2012 году под территорию велотрека. Отсутствие охранного статуса «памятник культуры» сыграло роковую роль.
Фото: фонды ОГИК музея.
Фото: фонды ОГИК музея.
1927 год. Фото: фонды ОГИК музея. Из коллекции И. Дрейлинга.

Что мы больше не увидим

Второй омский аэровокзал

Здание аэропорта, 1931 год. Фото: ИАОО.

1931 год.

Архитектор неизвестен.

В настоящее время здание сильно перестроено.
Фото: набор открыток издательства «Омский ракурс».
Фото: набор открыток издательства «Омский ракурс».
Фото: набор открыток издательства «Омский ракурс».

Здание магазина «Церабкооп»

1929 год. Фото: фонды ОГИК музея. Из коллекции И. Дрейлинга.

1929 год.

Архитектор неизвестен.

Ново-омск, улица Профинтерна. В настоящее время сильно перестроенный универмаг в Кировском районе
1950 год. Фото: М.В. Горохов. / ИАОО

Павильон «Фото»

1932 год. Фото: фонды ОГИК музея. Из коллекции И. Дрейлинга.

1932 год.

Архитектор неизвестен.

ул. Ленина,10

Мнение экспертов


Ефим Фрейдин
архитектор, исследователь
Выделить на общероссийском уровне омский конструктивизм как школу – маловероятно. Возможно, здесь сформировались свои специалисты, которые проектировали в этом стиле и позднее участвовали в процессе застройки этого и других городов. В силу своего развития, начиная с середины XVIII века, в Омске множество стилей представлены отдельными слоями, и в общем наборе конструктивизм скорее фоновый. Он включается в ансамбль с постройками 10-30-х годов и не формирует масштабных самостоятельных комплексов, как, например, в Екатеринбурге, где Городок Чекистов занимает целый квартал, или как в Новосибирске. В Омске это отдельные здания, которые продолжали застройку улиц. В центральной части он просто включен в городскую ткань, на окраинах он формировал образ новой застройки, промышленных предприятий, в Ленинске – нового освоения, Водники – больница и жилые дома, в Аграрном – развитие в виде жилых и учебных корпусов.

Проблемой вывода омского конструктивизма на общероссийский уровень является ансамблевость, объекты не стали центрами притяжения сами по себе, не стали символами районов. Тот же Клуб им. Заковского, хотя и находится в центре, – на третьих ролях, пустующее здание в общем квартале застройки. Можно попытаться разработать несколько разных мифов, которые поднимали бы известность здания, подобно Дому Мельникова, Дому Наркомфина в Москве. Или как в новосибирском конструктивизме есть связь с инженером Никитиным, который проектировал Останкинскую башню. И также это вопрос конкуренции – в Омске конструктивизм не считывается. Если спросить у людей, что такое конструктивизм, то ответ будет нулевой, поскольку в Омске есть модерн, эклектика и классицизм, это стильно, это видно, это принимаемо, даже если модерн в плохом состоянии, он ценится. Для меня важна реабилитация конструктивизма, потому что он позволяет чувствовать возраст города. Мы знаем, что было построено в XVIII-XIX веке, воспринимаем и можем называть даже конкретные адреса, владельцев домов. Мы осознаем, что было создано в 50-60-е годы, а вот что было построено здесь между 20-ми и 40-ми, абсолютно нам непонятно.

Виталий Стадников
заместитель декана «Высшей школы урбанистики», организатор общественного движения «Самарская фабрика-кухня»
Из своего опыта могу рассказать, как у нас получилось в какой-то мере популяризировать конструктивизм в Самаре. Еще 15 лет назад такого понятия, как самарский конструктивизм не было, только улыбка могла на устах возникнуть от такой формулировки. В какой-то момент было сделано несколько диссертационных исследований, и когда постановка вопроса стоит научная, она доказана, тогда возникает уважение к этой гипотезе, она перестает быть гипотезой и становится явью. И если есть доказательная база, то отношение может быть изменено. Но изменено, конечно же, не чисто через книжки, а через определенные действия, то есть стратегию популяризации.

Популяризацией наследия конструктивизма и модернизма ХХ века занимается международная организация DOCOMOMO, которая имеет в России довольно большое отделение, включая в себя как Москву, так и Петербург, Екатеринбург, Новосибирск, где находятся наиболее активные ячейки.

Там, где раньше начали изучать это явление, там больше осталось памятников. Когда иностранцы, федералы интересуются омским явлением, то довольно нелепо отрицать его значимость на местном уровне.

Что касается сохранения отдельных памятников, то это, конечно, вещь индивидуальная, потому что, популяризировав, с другой стороны, очень сложно доказать тем, кто не хочет их сохранять, например, собственникам, которые давным-давно хотят снести или реконструировать этот объект.

Трудно доказывать тому, кто не хочет слышать, что это вещь ценная. Так было и с фабрикой-кухней в Самаре: был собственник, им нужно было ее снести, все считали, что это сарай и даже минкульт местный втихую с этим делом соглашался, несмотря на то что это вновь выявленный памятник.

Потребовалось довольно много лет (пять лет), чтобы раскачать тему ценности этого здания, привлекая международные источники, международных экспертов, разработать по нашей же инициативе историко-культурную экспертизу на этот объект, доказывающую, что он имеет ценность, а самое главное – найти заинтересованное сильное лицо.

У нас, в частности, депутат Хинштейн от Самарской области смог пролоббировать серьезный момент, связанный с откупом этого здания из частных рук, совершив обмен на другой актив области, а область соответственно согласилась на то, чтобы в этом здании возник центр современного искусства. Все это, конечно, надо связывать с большими мероприятиями, где нужны какие-то знаковые объекты. Здания конструктивизма зачастую хорошо приспосабливаются к новым функциям.

Как сказал президент совета европейского наследия Маркус Бини, «если кому-то надо спасти памятник, он будет спасен». Должен быть субъект, который этим горит и не опускает руки.


Илья Старков
редактор журнала «Тогда»
Не так давно «Яндекс» выпустил приложение «Прогулки», где омичам и гостям города предлагается посетить шесть (!) достопримечательностей с предположительным временем просмотра всех объектов – 30 минут. В список объектов предсказуемо вошли музыкальный и драмтеатр, Соборная площадь и даже пожарная каланча – нисколько не уменьшая значимости и интересности этих мест, все-таки важно знать и напомнить в первую очередь омичам о городских достопримечательностях, не бросающихся в глаза, но, без преувеличения, способных претендовать на мировое наследие или по крайней мере на свое переосмысление.

В ближайшее время городу предстоит отпраздновать свое 300-летие, и есть места, которые стоит хотя бы обозначить и заявить о них. Не стоит прятать от гостей и жителей города то, что может стать культурным брендом Омска.
Автор проекта: Илья Старков / журнал «Тогда».

Использование материалов только с разрешения автора.
togdazine@yandex.ru

Выражаем благодарность Жанне Хахаевой, Ефиму Фрейдину, Ольге Лисиной, Татьяне Котовой.

Дизайн и верстка «Мастерская».